Этиология аутсайдер-арт

В.В.Гаврилов

Этиология (гр. Aitria) - учение о причинности. Врачи используют этот термин в контексте применения к болезни. Творчество аутсайдеров взросло из недр психопатологической экспрессии, т.е. - безумия. Искусство должно быть выстрадано, не так ли? А почему бы и с "кочки зрения психиатрического опыта" не попытаться взглянуть на истоки, причины и особенности диалога "безумия" и "искусства"? Сегодня определение аутсайдер-арт достаточно вольно трактуется: с одной стороны, в России оно простодушно приклеивается к любому творчеству душевнобольных, а в Америке - к этническому творчеству художников - дилетантов. С другой стороны, оно становится "элитным": кто-то предполагает, что лишь в музейном формате можно рассчитывать на его полное осознание или, по мнению некоторых зарубежных экспертов, уверяется, что в России некому оценить данное художественное явление. Наверняка имеются и другие взгляды, один из которых представлен в этой статье.

Проявления безумия производили сильное впечатление на воображение древних предков. Как и другие необъяснимые явления природы, они не только вызывали страх и тревогу, но и порождали фантазии, в которых обожествлялось неизвестное, представлявшееся таинственно - сверхъестественным. Безумие становится непременным атрибутом истории культуры.

Доисторический период порождал плоды пра-культуры. Первобытный рисовальщик, с магическим мышлением, изображая животных (нередко поверженных), реализовывая разнообразные духовные потребности: эмоционально-экспрессивные, познавательные, эстетические…испытывал удовольствие творца и иллюзию всемогущества. Наскальное - дикое, по сути, брутальное творчество интуитивно создает и прообраз художественной и целительной практики. Магические и религиозные ритуалы, совершаемые под влиянием мескалина, позволяющие медитировать с богами, обогащают воображение и послужат посылом к развитию психофармакотерапии и проблемам наркологии.

Античность рождает миф о близости творчества и безумия, аргументируемый диалогами Платона ("Федр", IY в. до н.э.), где "неистовство", "бред" предстают не столь "болезнью, а величайшим благом". Подобному представлению способствовало неоднозначное толкование древнегреческих слов "mania" и "patos". Они могли представляться как - мания/пафос, страсть, восторженность (т.е. вдохновение муз), но и как - мания/патос, бред, страдание, (т.е. прелести бесов). Постепенно формируются противоборствующие духовные тенденции: аполлоническая и дионисийская. Последняя - воплощение интуитивного, спонтанного, бессознательного, необузданного, ненормативного… является прототипом брутального в искусстве. Божественному вмешательству начинают приписывать происхождение безумия, кстати, как и проявлению таланта.

В средневековье "безумие" вызывало интерес преимущественно у духовенства и простых людей. Исступление воспринималось уже более не столь как знак милости божьей, а скорее кара, наказание. Своеобразная "безумная мудрость" (Нискер В. 2000) заявляла о себе образами архетипических персонажей (клоун, шут, ловкач и плут - "валяющие дурака"), проявляющихся в различных историко-культурных эпохах. Русский фольклор породил широко известный христианско - языческий образ Иванушки-дурачка, который достигает успехов именно благодаря своей глупости. Славянская культура преподнесла примеры относительно мягкого отношения к странным и "богом наказанным". Нередко они обогащали и религиозную культуру, выражая смысл жизни с помощью новых символов и образов. В Московском государстве уже с ХI- ХIII вв. лишённых разума нарекали блаженными (старославянское название святого) или юродивыми (по аналогии с "уродом" - ущербным, больным), их "похабные" слова уважительно приравнивались к "гласу святых". "Дурачок" - адекватная роль юродивого, в отличие от бранного слова "дурачина". Особой известностью пользовался Василий Блаженный (1469 - 1550). Царь Иван Грозный, чья политика и подвергалась критике юродивого, участвовал в его торжественном погребении возле московского храма Покрова, который с тех пор стал более известен, как храм Василия Блаженного.

Рождаются легенды, зафиксировавшие факты, своего рода, спонтанной арт-терапии: написание иконы "Образ Пречистые Богородицы Прибавление Ума" - возвращает рассудок душевно заболевшему благочестивому иконописцу, помолившемуся и запечатлевшему видение Богоматери (ХVII век). Икону, нередко называемую "Подательницей ума" можно увидеть во многих храмах и Ярославской земли.

С ХVIII века вновь оживляет миф о "сумасбродности гения", утверждая, что истинно художественная натура (творческое воображение) ближе к сумасшествию, чем к норме (А. Шопенгаур). Однако, романтическое либо ироническое отношение сменяются утверждениями, претендующими на статус диагноза. По наблюдениям психиатра Ч.Ломброзо (Ломброзо Ч. 1998), гениальность предстает вариантом патологии: "дегенеративного помешательства", "морального безумия". Талантливый художник был вынужден разделить немилость сумасшедшего, как когда-то психически больной разделял благосклонность гения (М.Режа). Однако, творчество не всегда рассматривается как спутник или продукт патологии, оно выступает и в роли её альтернативы. Др. П.Малиновский, кроме "гигиенической" и "аптекарской" помощи рекомендует терапию "посредством впечатлений". Считается, что "основой психического лечения" является "отвлечение" (В. Гризингер) и увлеченность занятием творчеством ("чем бы дитя не тешилось...") воспринимается не "забавой", а актуальным целительным предписанием.

Эстетика творчества душевнобольных заинтересовывает французских врачей в психо-диагностических (скорее судебно-психиатрических) целях (А. Тардье; М. Симон). Отечественным психиатром Виктором Кандинским (кузеном великого художника), на основе переосмысления собственных обманов восприятия, в 1880-1885 гг. описывается "синдром психического автоматизма" - внешнего воздействия, наведения. Наблюдение и сегодня даёт некую разгадку в понимании таинственных процессов творчества спиритов, медиумов, "контактёров".

ХХ век продемонстрировал не только расцвет художественного авангарда, но и интерес к маргинальным явлениям. "Болезненность" искусства или воплощение в нём страдания становятся предметом научного интереса, а изживание последнего посредством творчества - эмпирическими практиками. В 1907 году французский др. М.Режа выпускает труд "Искусство душевнобольных" где, практически впервые, столь высоко определяется и обосновывается статус изучаемого. В клиниках формируются первые коллекции; в 1909 году в Лондоне и в 1914 году в Москве (в рамках Международного медицинского конгресса) проходят выставки произведений больных.

Во второй половине ХIХ века психические заболевания начинают подвергаться попыткам классификации: в 1911 гjle др. Е.Блейлер предложил новое более "оптимистичное" определение т.н. "раннему слабоумию" - шизофрения. Шизофрению часто называют "королевской болезнью" (Кемпинский А. 1998), "болезнью королей и поэтов" не только из-за того, что она поражает умы выдающиеся и тонкие, а из-за её невероятного богатства симптомов. Термины "безумие", "помешательство", "сумасшествие" постепенно размывается из формирующегося психиатрического лексикона, оставляя за собой лишь некие обобщающие определения психопатологии.

В 20-х годах психиатрами издаются классические монографии: "Душевнобольной как художник" В.Моргентхаллера, "Художество психически больных" Х.Принсхорна Prinzhorn, H. 1972) и "Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства и техники" П.Карпова (Карпов П. 1924). Врачи высказывают схожее: болезни могут "вскрывать родники творческого процесса", "оплодотворять" художника "новыми ценностями" (Карпов П. 1926) и корректно проводят аналогии с новаторством современных художников. Ранее, П. Вавулин в книге "Безумие, его смысл и ценность" (1913) предупреждает об опасности повальной патологизации истории и культуры. В 1925-30гг. в Свердловске доктор Г. Сегалин (Сегалин Г. В. 1925-1930) выпускает 5 томов единственного в мире журнала патографии - "Клинический архив гениальности и одаренности" и предполагает создать основы науки, по данной проблематике - "эвропатологии / ингениалогиии".

З.Фрейд, занимающийся, невротическими расстройствами, игнорирует эстетику и арт-практику пациентов. В истоках вдохновения божественное вмешательство заменяется инстинктивным. Творчество отграничивается как от грубой патологии (от безумия), так и от психического здоровья. Оно - вариант невроза адаптации, механизм сублимации, компенсирующий фрустрированные потребности. Искусство гениев -- Л. да Винчи (Фрейд З. 1991) и Микеланджело, рассматривается как итог конфликта бессознательного художников с требованиями общества. К. Юнг и его пациенты занимаются рисованием. Изобразительное творчество - внутренняя потребность, сродни инстинкту самоутверждения, отражающая опыт архетипического. В целом, психоанализ сумел нивелировать противопоставления: психиатрического - социального, интегрировался в философию и культурологию. Творческий акт для экзистенциалистов недоступен терминологии психиатрии: это диалог с миром, потребность самореализации, поиск нового уникального опыта.

Искусство диалогично, даже в ситуации болезни, аутизма - когда "тихо сам с собой..." и внутренние коммуникации, скрытые от посторонних, лишь подвластны анализу, дешифровке клиницистов. Именно диалоговость искусства позволяет развивать терапевтические практики. Идеализируемые возможности спонтанного творчества, как бессознательного самолечения, подтолкнули к организации специализированных занятий арт-терапией в Англии (А.Хилл). В России терапия, с опорой на ресурсы творчества, занимает важное место в системе лечебно-трудовых мастерских (терапия занятостью). Распространяются идеи о том, что "примитивное" может быть средством обновления ветшающего искусства западной цивилизации. Художественная продукция душевнобольных служит образцом творчества, свободного от сдерживаемого влияния традиционной культуры. Стремлению психиатров к научной сдержанности, художники-авнгардисты противопоставляли восхищение от примитива душевнобольных, "дикарей", детей, спиритов-медиумов. Его изучали М. Эрнст, П. Клее, В. Кандинский и экспрессионисты. "Безумцами" достигшими "идеальной свободы" самовыражения восторгался А. Бретон (в прошлом - врач). Сюрреалисты подражали психопатологической экспрессии, стремясь уничтожить грань между искусством и психозом, организовывали совместные выставки. "Безумие" чаще стало, употребляться как метафора, акцентируя лишь новизну, грандиозность "безумства храбрых" (Н. Гончаренко). С. Дали охотно клеймил себя "сумасшествием", демонстративно описывая свой "параноико - критический метод" в рекламных целях. Другие - постигали "добровольное" помешательство, пропагандируя т.н. психоделическое искусство.

Фашистский "порядок", с его приверженностью к позициям типа евгеники, наоборот, определил авторам примитива позицию - "извращения". В 1933-38 гг. в Германии проводятся выставки "Дегенеративного искусства", где творчество художников-модернистов экспонируют одновременно с "вырожденческим искусством" душевнобольных. Это привело к санкционированной клевете, преследованию, изоляции и истреблению инакотворящих.

Лишь во второй половине ХХ века началась реабилитация маргинальной культуры как социально-психологического феномена и объекта систематического научного и искусствоведческого исследования. В 1950 г. в Париже организуются первый Всемирный конгресс по психиатрии и масштабная выставка. Психиатры К.Виар, Р.Вольма, Р.Лемке, Л.Навратил, В.Андреоли (Andreoli, V. 2000), Д.Макгрегор (MacGregor, J. M. 1989) и др., выпускают ряд интереснейших монографий, подтверждающих тезис и других специалистов по проблеме психологии творчества: "деструктивная сила психоза может ... привести к результатам конструктивного творчества" (Арнхейм Р. 1994). Близость состояний болезненных проявлений и вдохновения у творца подчеркивается схожим описанием: одержимость, возбуждение, исступление, озарение, откровение. И поэтому, "не гений близок к безумцу, а отдельные состояния творческого экстаза…близки к психопатологическим" (Хайкин Р. Б.1992). Естественно, психоз не создаёт талант, он на некотором этапе "может лишь придать ему новое выражение", обострить, стимулировать, раскрепостить, драматизировать творчество. Но в итоге, "благодаря" болезни, творчества (как и личностные ресурсы) все же истощается, увядает и "блекнет" (Александровский Ю. А. 1968). Неблагоприятный прогноз, в первую очередь, подстерегает наработанное мастерство профессионалов. Ранее не рисовавшие люди, художники - самоучки с их новаторской, "само изобретенной" техникой, вопреки "психиатрическому опыту" дольше могут оставаться востребованными для ценителей современного искусства.

В 1959 году в Вероне организуется "Международное общество психопатологии экспрессии" (СИПЭ/SIPE), координирующее национальные исследования особенностей "творческого психоза". В середине века манифест психофармакологии "попритушил" не только психоз, но одновременно и креативность больных. Наркотические эксперименты психоделии и антипсихиатрические настроения в обществе способствовали легализации девиаций, размывающей грани "нормы" в психиатрии. Ситуация "смешения" складывались и в искусстве. Начались поиски новой терминологии, в т.ч. и для творчества душевнобольных. "Ар-брют" по мнению французского художника, коллекционера и ценителя психопатологической экспрессии Ж..Дюбюффе ("brut"- фр. - "сырое, незрелое" не испытавшее забот культурного воздействия), т.е. "анти-культурное" (одновременно и с антипсихиатрических позиций автора), признаётся единственно "здоровым искусством". Со временем оно чаще заменятся более ёмким определением Р.Кардинала (Cardinal R., 1972) - "искусство аутсайдеров" ("outsider" - анг.- обозначает позицию "по ту сторону" от социо-культурных традиций и, возможно - от психического здоровья). Не только наскальные рисунки древних пещер, но и настенные - современных казенных домов, уличные графитти также могут рассматриваться в качестве аспектов экспрессии аутсайдеров. Сегодня аутсайдер-арт более не отождествляется с "психотик - арт". "Порочная связь" с унизительными метками - стигмой "безумия" прерывается, хотя часть специалистов охотнее используют еще более "нейтральный" термин - "современное народное искусство". В рамках гуманистически ориентированной психиатрии душевное страдание заменяют современным и актуальным определением -"психиатрический опыт" (Деринг К. и Плог У.1996).

В СССР с его традиционно биоцентрически ориентированной психиатрией, "фрейдофобией" и "модой" на стигматизацию десидентов - творчество, помеченное безумием, обозначалась околомедицинскими терминами: "патологическое художество", "изобразительный язык душевнобольных" и больше представлялось стенограммой болезни. Изучением данного творчества, преимущественно с клинических позиций, занимались психиатры (Вачнадэ Э. 1972; Болдырева С. А. 1974; Бабаян Э. И соавт.1982-1984; Хайкин Р. Б. 1992 и другие). Культурная политика, так же с её ригидным мышлением, придерживаясь официальных границ "дозволенного" не допускала притязаний непрофессионалов на художественную значимость (Реховских И. 1999). Психопатологическая экспрессия игнорировалась, и даже наивное искусство (исключая фольклор) и авангард, находились в позиции "андеграунда". Однако, постепенно возобновились публикации - патографии о художниках: В.Ван Гоге, М.Врубеле, М.Чюрлёнисе, Ф.Гойе... Интерес к судьбам современников сдерживала деонтология (медицинская этика), страх стигматизации заставляла лишь анонимно представлять их творчество. Художественная литература ("Факультет ненужных вещей" Ю.Домбровского, 1975) едва ли не первой подала пример, описав "Гения Вселенной" (эпитет, аналогичный высказываниям поэта В.Хлебникова) - алма-атинского художника С.Калмыкова. При изо-терапевтических студиях крупных психиатрических больниц страны или кафедрах психиатрии медицинских вузов начинают создаваться коллекции творчества душевнобольных. Исследователи эстетики, исходя из существующих правил, довольствуются творчеством художников, охотно описывающих свой "психиатрический опыт": В.Шибаев (Москва), М.Коростелёв (Тульская область), С.Шмелев (Архангельск), О. -- "Ра" -- и Георгий У.(Ярославль). Общество игнорирует "странную" экспрессию. Редкие выставки творчества пациентов, акцентируют авторское "безумие", что вызывает реакции сенсационности или "снисхождения" (Гурвиц С.).

С середины 1990-х годов из многообразия подобного материала начинаются целенаправленные поиски - искусства. Это происходит в рамках наиболее заметных коллекций психопатологической экспрессии, "выросших" на кафедре психиатрии медицинской академии (Ярославль) и - при Гуманитарном Центре (Москва). Собрания, при участии арт-экспертов, сопоставляются с зарубежными аналогами и трансформируются в художественные. В Ярославле формируется коллекция искусства аутсайдеров "ИНЫЕ" и в Москве в 1996г. открывается Музей творчества аутсайдеров. Тематика аутсайдер-арт, хотя и косвенно в рамках маргинального (искусство примитива, детей и душевнобольных), последовательно обсуждается на конференциях, проводимых кафедрой эстетики философского факультета МГУ им. М.Ломоносова. Сегодня отзывы отечественных и зарубежных специалистов подтверждают: в стране аутсайдер арт получает художественный статус, как один из образцов искусства примитива (Богемская К. 2001). Так, на стыке пристрастий искусства и психиатрии, из "лона" психопатологической экспрессии, появились вариации симбиоза творчества и болезни.

Справедливости ради, напомним, что терапия творчеством, возникла издавна на стыке естествознания, магических представлений и искусства. Её частные формы, экспрессивный или импрессивный варианты (эстето-терапия) ассимилируют душевные переживания, оживляют эмоциональный мир, успокаивает и... исцеляют. Ранее, с 70-х годов, кроме терапии занятостью, "наброски" арт-терапии в нашей стране просматривались в клинической диагностике графическими проективными тестами. В последующем, однако, формирующейся арт-терапии отводилась роль исключительно дополнительного, вспомогательного метода. Основная - принадлежала фармакотерапии: душевно-иного (воспринимаемого ИНО-странцем "не от мира сего") пытались возвратить на "нашу" землю. Лекарственная "репатриация" неправомерно суживала проблематику реабилитации до уровня "биологической приспособляемости" (Кабанов М. М. 1998). Ныне арт-терапия (с её диагностическими, коммуникативными, терапевтическими функциями) - один из все более и более признаваемых методов, претендующий на статус самостоятельной дисциплины (Копытин А. И. 2002).

******************************

Попытаться оценить особенности психопатологической экспрессии, разнообразие аспектов социальной и творческой активности "богом наказанных" современников - задача весьма сложная, которую, в частности пытаются решить участники арт-проекта "ИНЫЕ".

Искусство аутсайдеров, самодостаточно в статусе "дички" и не обеспокоено процессом "дозревания". Попытки ранжировать "хаос" творчества душевнобольных сводятся к двум основным подходам: психодиагностическому (с позиции "психиатрического опыта") или искусствоведческому (чаще всего и антипсихиатрическому). Одна из первых систематизаций "искусства душевнобольных" принадлежит П.Мондье, использовавшего псевдоним М.Режа (Reja M. 1994). Предложенная столетие назад типология прямолинейно увязывается с принципом "правильности" традиционной техники рисования.

1. Рисунки, выполненные слабоумными в удовольствие без определенного замысла. Неумелые, бесформенные, бессвязные - напоминают детские и отличаются беспорядочностью, хаотичностью, схематичностью форм, перегруженностью текстами.

2. Рисунки прикладного характера. Наивные творческие поиски с использованием однообразных, узорчатых, геометрических фигур, выполняющих не смысловую, а декоративную функцию. Неумелые разработки приводящие к оригинальным результатам.

3. Рисунки более художественные, символически отображающие некую идею или чрезмерные эмоции (нередко - сексуальные). Используя общепринятые правила графики (композиция, перспектива...) - совершенствуются и вырабатывают собственный стиль.

В основу современной отечественной классификацией "изобразительного языка больных шизофренией" коллектива психиатров. Э.Бабаяном, Г.Морозовым, В.Морковкиным, А.Смулевичем (1982-1984), консультированных искусствоведом Е.В.Завадской, положен принцип сохранности формообразующей экспрессии, выражающий виденье художника, детерминированного клиническими закономерностями развития патологического процесса. При этом художественная одаренность - в равной мере проявляется во всех трех типах изобразительных текстов.

1. Распад изобразительной формы. Ранее возникший интерес к рисованию, при манифестации психопатологии, выступает в рамках сверхценных образований философски - религиозного характера. Рисунки отличаются тенденциями к абстрактно художественному конструированию, к орнаментной усложненности с элементами деформации, хаоса, смысловой и структурной неясности. Реальный мир противопоставляется - идеальному, фантазийному. Декоративность, символичность господствует над содержанием.

2. Естественная изобразительная форма в жанрах: пейзаж, натюрморт, портрет. Выявляется при благоприятно протекающем заболевании, нередко с аффективными приступами. Негативная симптоматика исподволь приводит к нивелированию индивидуального восприятия мира, к механическому, трафаретному, невыразительному воспроизведению привычного стереотипа.

3. Условная изобразительная форма наблюдается при заболевании с постоянными и выраженными (негативными и позитивными) расстройствами. После манифестации заболевания больные впервые создают маловыразительные, однообразные, неумелые рисунки, близкие к детским. Их отличает плоскостная прямолинейность, иллюстративность, декоративность, орнаментальность, нередко - фантастические образы.

Классификация, уже с позиций искусства (и "нормы", ибо творческий процесс не может быть патологическим) предложена в Музее творчества Аутсайдеров. Русскоязычный аналог рассматриваемого творчества - "потустороннее искусство" представлено следующими разделами (Яркина А. 2000): искусство аутсайдеров, новый вымысел, психопатологическая экспрессия и соседствуют с экспозицией наивного искусства.

Эволюция современной психиатрии меняет акценты: от проблематики исключительно "психопатологии" к проблематике "психического здоровья". Возникает альянс весьма сложного характера, порождающий аналогии с дуэтом Муз и Бесов. Точкой отсчёта нашего внимания, безусловно, является устойчивая позиция - ар-брют. Это эстетические формы преимущественно психопатологического самовыражения, возникшие "благодаря" "психиатрическому опыту". Статус художника и особенности его художественной продукции представлены в неоднократно цитируемых трудах автора термина Ж.Дюбюффе и последующего исследователя ар-брют - М.Тевозат (Тевоз М. 1995). Родственное, но ныне более широко трактуемое понятие аутсайдер - арт, по нашим представлениям, кроме брутального, включает в себя и маргинальное творчество: созданное "вопреки болезни" и даже "вне" "психиатрического опыта". Статус творцов маргинального искусства неустойчив. Размыты и стилистические особенности данного творчества (Мигунов А. С. 1999, 2001). Исходя из специфики внутреннего самосознания и мировоззрения художника - аутсайдера, его созидательная деятельность условно реализуется по следующим сценариям (подтвержденным творческим опытом художников, представленных в коллекции "ИНЫЕ").

1. Творчество "благодаря болезни" или "из" "психиатрического опыта". В результате рождается спонтанная, экспромтом подготовленная "отсебятина" интимно связанная с "безумием", затрагивающая прошлый и настоящий опыт. Для окружающих творчество воспринимается таинственным монологом, хотя "внутри" художник возможно бурно вступает в диалог с болезнью. Автор подконтролен и верит внутреннему миру обманов восприятия (галлюцинаций) или сумасбродного воображения (бреда), да и вспышки эмоций "подстёгивают", "подогревают" творческие процессы. Интуитивно творя, он иллюстрирует "эндогенное" мироощущение, а не реальность происходящего. Художник обладает иммунитетом лишь к внешним воздействиям. Работы пронизаны энергетикой тревожно - депрессивных ожиданий или холодком аутизма, они как правило, выстраданы (ранние рисунки А.Лобанова, Ю.Горшкова, Г.Корзиной, Н.Воробьёва-"Алмазова", Шульжика, А.Лебедева, С.Ларина, В.Петрова). В ряде случаев - переживания воспринимаются откровениями, ниспосланным благом (рисунки Е.Скворцовой, Ф.Смирнова, М.Калякина). Несомненно, встречается и изо - стенограммы "распада", опустошения: невыразительное, невнятное "бормотание", либо "крик" боли - лишённые эстетической выразительности. В художественных формах психопатологической, брутальной экспрессии практически не встречаются произведения "естественной изобразительной формы".

Примеры маргинального искусства могут рассматриваться как краевые формы в художественном, культурологическом, социальном и клиническом контексте. Маргинальное творчество - своеобразная парапсихопатологическая экспрессия (по некоторым моментам напоминающая брутальную), находящееся в пограничном положении - "около", "на грани" и одновременно, выступающая как связующее звено между академическими - общепризнанными и нетрадиционным формами самовыражения. Творцы маргинального находятся в шаткой позиции между здоровым и болезненном мироощущением, между социо-культурной включённостью и аутсайдерской позицией. Обобщённо, маргинальное творчество представляется вариантами: "вопреки-" и "вне-" "психиатрического опыта".

2. Творчество "вопреки" болезни тождественно ауто-арт-терапевтической (самоисцеляющей) экспрессии. Целенаправленные занятия арт-терапии мало привлекательны, так как. привносят влияние арт - целителя. "Здоровье" спонтанно, самостоятельно игнорирует или на равных "тихо" борется с "помешательством", "нервностью", эмоциональными конфликтами и переживаниями. "Мерзость" или банальность окружающего, в процессе рисования, искренне вытесняется положительными эмоциями. Мир иллюзий, надежд, магического настроя, особые состояния сознания - приукрашивают реальное. Цепляя факты биографии прошлого (возможно помнящего "здоровое"), художник может переноситься в будущее. Нередко это мужественное жизнеутверждающее творчество, напоминающее работы инвалидов - "с ограниченными возможностями", тяготеющих к естественной изобразительной форме, к реалистической, традиционной эстетике "как у здоровых" (к примеру, многочисленные, более 1000 рисунков Б.Гулюкина: преимущественно пейзажи, размышления о "Добре и Зле" о религии, о потусторонних мирах). Близко к этой форме само-целительства и творчество людей формально осознающих свою проблематику, инаковость, неординарность и демонстративно обращающихся в графике к тематике, напоминающей их некий "психиатрический опыт" - своеобразный "приход, улёт". Творчество с распадом изобразительной формы формально тяготеет к тенденциям "модного" искусства (рисунки М.Коростелёва, Олега "Ра", Георгия У., В.Шибаева). Безусловно, авангажированность авторов, продуманность творческого процесса воспринимается существенным недостатком.

3. Творчество "вне" "психиатричского опыта". Художники осознают свою причастность к искусству. Реализация природных склонностей сформировалась вне связи с хроническими заболеваниями. Прослеживаются аналогии с творчеством кризисных периодов ("болезней роста") - девиантным, оппозиционным и переполненным избытком жестокости и сексуальности рисункам подростков. Разнообразнее и плодотворнее творчество "стариков" - испытывающих дискомфорт, оказавшись "не у дел" и скопивших горький опыт житейских потерь (- "юношеских грёз", близких...) и общепринятый "букет возрастных болезней". В современной "сумасшедшей жизни" возможны новые, более легкие и кратковременные расстройства, не ассоциируемые обывателем с психопатологией ("в России алкоголизм разве недуг?"). Вроде и не "болезнь", вроде и не "здоровье", а так-себе - "норма". Творчество т.н. чудаков, "самоделкиных" - компенсаторное созидание умиротворенных мифов об идеальном мире. В рисунках объекты реального мира объединяются или заменяются вымышленным из воображаемых, мифических, "параллельных" миров. Их интересует как "хороший конец" собственной сказки, так и - "прогноз" рисунка. Данные настроения созвучны наивному творчеству, использующему народные традиции (рисунки позднего А.Лобанова, М.Нагибина, А.Буйлова) и эксперименты, инновации категории Neuve Invention (Ж.Дюбюффе) или "Новый вымысел" (Яркина А. Н. 2000) - (работы Р.Кожи, Е.Хоменко), косвенно сходных с экспрессией брют.

Предложенное "препарирование" аутсайдер - арт достаточно условно, не бесспорно и не претендует на законченность. Влияние психопатологии на творчество не может анализироваться в рамках простых однозначных закономерностей. Художник в различные периоды (в зависимости от своих биологических, психологических, социальных или творческих ресурсов) творит в различных взаимообусловленных режимах. Можно отметить некоторые закономерности, у художников - аутсайдеров: брютов и маргиналов. Первые - более ориентированы на процесс, спонтанно увлечены динамикой созидания, равнодушны к результату... "Вторые" - наоборот, заинтригованы эстетическими потребности и результатами.

Изучение "причинности" - этиологии аутсайдер-арт, как минимум, указывает на многоаспектность, актуальность и деликатность проблематики, лежащей на стыке психопатологии, психологии, культурологии, искусствоведения, философии... Рассмотрение проблемы лишь с узко профессиональной, нередко субьективной "кочки/точки зрения" порождает эффект "перетягивания одеяла". В итоге, определённо значимые, но все же ограниченные результаты - "лоскутки" клинических или искусствоведческих пристрастий. Постижение сложного феномена во всём фантастически ёмком многообразии его особенностей, целесообразно развивать и далее с привлечением и сопоставлением данных различных специалистов. Пример взаимообогощающих плодотворных научных исследований психиатра П.Карпова и художника В.Кандинского в начале ХХ века - подают нам достойный пример для подражания.

1. Александровский Ю.А. Глазами психиатра, М., Советская Россия, 1968, 1985.
2. Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства, М., Прометей, 1994.
3. Бабаян Э.Я, Морозов Г.В., Морковкин В.М., Смулевич А.Б. Изобразительный язык больных шизофренией - в трех томах, Sandoz LTD, Базель, 1982-1984.
4. Богемская К.Г. Понять примитив. Самодеятельное, наивное и аутсайдерское искусство в ХХ веке, СПб, Алетейя, 2001.
5. Болдырева С.А. Рисунки детей дошкольного возраста больных шизофренией, М., Медицина, 1974.
6. Вачнадзе Э.А. Некоторые особенности рисунка душевнобольных, Тбилиси, 1972.
7. Дёринг К., Плог У. Заблуждаться свойственно человеку, СПб НИИП им .В.Бехтерева, 1996.
8. Кабанов М.М. Психосоциальная реабилитация и социальная психиатрия, СПб НИИП им. В.Бехтерева, 1998.
9. Карпов П.И. Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства и техники, М., Ленинград, Главнаука, 1926.
10. Кемпинский А. Психология шизофрении, С.Петербург, Ювента, 1998.
11. Копытин А.И. Теория и практика арт-терапии, С.Петербург, Питер, 2002.
12. Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство, Симферополь, Реноме, 1998.
13. Мигунов А.С. (Ред. сб.) Маригинальное искусство, Издательство Московского университета, 1999.
14. Мигунов А.С. (Ред.сб.) Философия наивности, Издательство Московского университета, 2001.
15. Нискер В. Безумная мудрость, С.Перербург, Питер, 2000.
16. Реховских И. Попытка самоопределения художественной коллекции ИНЫЕ в системе современного культурного пространства, журнал "Исцеляющее искусство", 4, 1999.
17. Сегалин Г.В. Клинический архив гениальности и одаренности, 5 томов журнала, Свердловск. 1925-1930.
18. Тевоз М. Ар-брют, Лозанна, Skira Bookking, 1995.
19. Фрейд З. Леонардо да Винчи. Воспоминания детства, М., Рудомино, 1991.
20. Хайкин Р.Б. Художественное творчество глазами врача, С.Петербург, Наука, 1992.
21. Христоф И. Эволюция культуры чуждого, журнал "Исцеляющее искусство", 3, 1999.
22. Юнг К.Г. Архетип и символ, М., Ренесанс , 1992.
23. Яркина А.Н. Искусство посторонних, каталог Музея творчества аутсайдеров, М., 2000.
24. Andreoli V. The graphical language of insanity, WPA, II Pensiero Scientifico Editor, 1999.
25. Cardinal R. Outsider Art, London, Studio Vista, 1972.
26. MacGregor J.M. The Discovery of the Art of the Insane, Princeton University Press, NJ, USA, 1989.
27. Prinzhorn H. Artistry of the Mentally Ill, New York, 1972.
28. Reja M. L Art Chez Les Fous, 1907, Z editions, 1994.