Без комментариев
Ох! Как же любят в нашей стране цепляться за всякого рода инструкции, правила, рекомендации и т.п. Следовать заветным бумажкам (письменные распоряжения любят куда больше устных) с дотошностью, внимая каждой запятой. Такое ощущение, что ответственный работник панически боится, что если он будет действовать не по инструкции, случится нечто необозримо страшное, в котором обязательно обвинят его (работника). Причем, что именно может случится он себе не представляет (по причине необозримости того самого "страшного"). Эти же инструкции, в свою очередь порой потрясают своей бессмысленностью, если не скачать больше - тупостью. Причем бессмысленность их понимают все. И написавшие их, и следующие им. Но написавшие живут по принципу высказанному королем из фильма "Обыкновенное чудо" - "Да, Вы правы. Но приказа я своего не отменю. Потому что я самодур". Следующие же приказам продолжают им следовать, потому что такова их работа и прямые обязанности. А крайний кто? Правильно, страдаем мы с Вами - простые жители великой страны, погрязшей в ... не знаю даже как это обозвать.
Всегда Ваш редактор, Коньков Евгений
Картинки с выставки
Прелюдия
Осенью прошлого года Ольга и Александр Флоренские решили предоставить Urbi et orbi ряд своих работ, профинансированных ни кем иным, как "добрым дядюшкой Соросом". При этом, выставку свою они решили устроить ни где-нибудь, а в Мраморном дворце. В надежде ознакомиться с элементами высокого искусства (оцененными нашими иностранными авторитетами), одним из теплых осенних выходных, я, взяв за компанию своего друга, отправился в Мраморный дворец. Войдя в здание и оценив великолепие интерьеров, мы зашли на второй этаж, наткнулись на выставку двух немцев, которая не вривлекла нашего внимания, прогулялись по полуразрушенным залам и, наконец, решили перейти на третий этаж, где располагалась главная цель моего визита - выставка Флоренских. Не задерживаясь около ознакомительного стенда и около миниатюрного чучела "коровы" (увеличенную копию котрой я увидел в первом зале), мы проследовали в первый зал.
Знакомство
Войдя, я кинул быстрый взгляд в зал, в надежде увидеть что-то прекрасное. Но, к моему удивлению, я столя и видел "nichts", абсолютно ничего не смогло привлечь моего внимания. Несколько секунд я стоял в полном неудоумении, пока, наконец, не обратил внимание на "нечто", похожее на медведя, держащее на руках поднос, затем на еще более нелепое существо, напоминающее, не то собаку, не то радиостанцию. Посередине зала гордо возвышалась корова, о которой я уже напоминал ранее. Кинув взгляд на стену,я увидел огромное количество рисунков и фотографий, кторые, во всей видимости, представляли, как работы находящихся здесь, так и "гениальные творения", не поместившиеся в чертогах Русского музея. И в это момент я понял, что именно это "экспонаты" и есть - предметы моего внимания и будущего доклада. И в это момент, я впервые узнал на себе состояние шока. Я понял, что если все работы Флоренских будут в том же стиле, что и те, что представлены в этой зале, то я попросту не смогу написать ничего, кроме нескольких невнятных предложений.
Поиски
Решив, что мне все-таки должно написать доклад, я решил пройтись по выставке (мой друг уже давно скрылся из поля моего зрения), в поисках чего-либо примечательного. Продолжение см. в следующем номере...
Коньков Е.
Школьникам
| Скоро листопады облетят, И земля покроется коврами. А сегодня тысячи ребят Улицы украсили цветами. Это происходит каждый год, В первый день осеннего начала. У весны примета - ледоход, Осень - перезвоном зазвучала. Ожил после отдыха звонок, как весной растенья оживают. И на первый праздничный урок Школы на Земле детей встречают. Здесь, как на строительстве большом, Знаний собирается фундамент. Знанья свет, пылающий костром, Помогает выдержать экзамен. Через школы жизненный порог Каждый в сентябре переступает. Это первый жизненный урок, Тот, кто жизнь прожил, об этом знают. Кто-то чашу знаний пьёт в запой, Кто-то станет ленью наслаждаться. Главное, пройдя учёб тропой, Двоечником в жизни не остаться. |
| Родинов В. |
| * * * |
|
Мимолетно брошен взгляд, Из окна взлетает птица. Упорхнула в дивный сад Это ты - моя синица. Утонувший город спит, В синем свете отражаясь. О тебе давно забыв, Но все время в чем-то каюсь. |
| Комкова И. |
Согласие и несогласие
Верующие читатели газеты "Матисов остров" восприняли статью "Взгляд на духовность" (июнь 2003 года) как известный вызов от неверующих: "дескать, не надо нам ваших кирпичей, давайте лепить каждый свои!" Спасибо автору за честность и откровенность, но согласиться со многими из них я никак не могу.
С чем соглашаюсь? да, человек шаг за шагом познает мир, кладет кирпичики в построение своего мировоззрения. Да, человек рано или поздно понимает, что одним своим умом сыт не будешь. Да, душа человека - это целый внутренний мир, микрокосмос, бесконечно важный. Для кого? Это уже вопрос.
С чем не могу согласиться. С мыслью о том, что все поиски человечества истинной концепции устройства мира приводят лишь к новым заблуждениям. Это называется - агностицизм - невозможность познания истины. Но тогда бессмысленным становится строительство стен - мировоззрений. Если я заранее считаю, что приду лишь к новому заблуждению, зачем тогда искать что-то? Если я заранее знаю, что стены моего дома рухнут, зачем тогда строить их?
Не могу согласиться с наименованием Русской Православной Церкви, огромной части Вселенского Православия - "заводом по производству кирпичей". А что такое "культ кирпича"? Ведь это язык просто большевистской газеты "Безбожник", кторые старается всячески снизить высоту наших понятий о высоком: смотрите, это высокое-то, в сущности, очень низкое, долой его. И вот все из глубины человеческого существа исходящее стремление к истине, добру и красоте, объявляется бессмысленным делением кирпичей.
Не могу согласиться с наименованием ищущего истины человека "ленивым школьником". Да ведь человек не удобства себе ищет, не отметки в какой-то зачетке, а смысл всей жизни! Ведь тут на халяву не пройдет, сам почувствуешь ложь скороспелой мысли, ненадежность невыстраданного убеждения. И в Церковь Христову приходят не потому, что больше нигде не искали. Искали, искали долго и трудно, читали и перечитывали разные "философские учения, религии и научные утверждения". Шли всей душой за обретенными прежде Христа учителями. И оказывались они, как широкие врата, ведущие в погибель, или, в лучшем случае, как ступени, ведущие к узким вратам вечной жизни.
Не согласен я с названием православного учения - фанатизмом, убивающим в человеке всякое творчество и живую мысль. Как раз против фанатизма - фарисейства и буквоедства в вере выступал всегда Христос, говоря людям о подлинном, а не о формальном соблюдении заповедей Божьих. А заповеди Божьи - это пути жизни для всех, но поскольку у всех свои дарования и греховные склонности, то и внутренний мир каждого неповторим, уникален. В этом я с Евгением Коньковым полностью согласен.
Алтарник Храма Воскресенья
Христова (У Варшавского вокзала)
Пименов Георгий
Рождество Пресвятой Богородицы
21 сентября
У нас все знают, что Приснодейственная Матерь Божия исполнена благодати и всех добродетелей. Рассказывают, что Она в гонениях и бедах всегда была весела, в нуждах и нищите не огорчалась, на оскорбляющих Ее не гневалась, но даже благодетельствовала им. Была кроткой в благополучии, милостивой к бедным и помогала им, как и чем могла, была наставницей в благочестии и во всяком добром деле. Она особенно любила смиренных, потому что Сама была исполнена смирения. Много похвал воздают Ей видевшие Ее. О ней рассказывали люди, достойные доверия, что по Ее святости в наружности Ее соединились естество ангельское с человеческим.
Священномученик Игнатий Богоносец
Сергей Радонежский в истории России
Для нас, русских, день памяти преподобного Сергия - великий день. Когда оборвалась жизнь Киевской Руси и бежавшим на север русским людям пришлось строить Русь как бы сначала, положение их было очень трудным. Почти полностью прервалась связь с Византией и с Западной Европой; местность кругом была дикая, лесная, и не былоуже среди них Киево-Печорской лавры, которая была как бы сердцем или совестью Киевской Руси. Но, по милости Божией, новый очаг святости воссиял и на Севере. Начавший с одинокого личного подвига сомоочищения и обуздания страстей, преподобный Сергий вскоре стал основателем нового монастыря и нового русского монашества. По кончине преподобного Сергия его ученики основали много монастырей в разных местах России. Троицко-Сергиевская лавра стала вместо Киевской духовным сердцем Новой Руси, а порожденные ею другие обители - как бы кровеносными сосудами, питающими ее духовной жизнью.
Архимандрит Александр
(Семенов-Тянь-Шанский)
Чудно живется на 6-ом отделении
Чудно живется на 6-ом отделении!
Редкий пациент больницы Святого Николая Чудотворца удостаивается чести попасть сюда. Чудно, нет, право, чудно!
Идешь по коридору — глаза разбегаются. Думается (психу-то), не в Третьяковскую ли галерею я попал? На стенах-то все картины, картины… И какие картины! Знаете, даже я, не имея специального искусствоведческого* образования, не решаюсь по достоинству оценить эти произведения искусства. Но точно знаю, что суммы за каждой и, особенно некоторыми "картинками", стоят не малые. Ох, немалые! И созданы эти "картинки" в стенах этого самого чудного 6-го отделения. А (пассаж!) при входе на шестое слева у окошка сиротливо располагается эдакий скворечник с круглым отверстием. Да не для птичек, а для монеток. Или даже бумажек (дензнаков, типа): "подайте, дескать, бедным, помогите. Этого не хватает, того...".
Не понимаю. И целиком поддерживаю заведующую отделением, воскликнувшую однажды: "Долго мы будем побираться???". Если шестое отделение собирает и плодит таланты, если на стенах и во всевозможных шкафчиках сосредоточены потенциальные деньги, не поставить ли дело на коммерческую основу? Что в этом страшного, тем более постыдного?
Авторам, знаю, много ненадо. Ван Гог писал свои полотна и не получал за них, по-русски говоря, ни копейки. Таких примеров, знаете, множество. "Не продается вдохновенье". Ой ли? Вдохновенье витает, бродит по коридору, по палатам, по столовой (дальше утомлять не буду). И это касается, кажется, не только шестого отделения. Я знаю авторов, которые просто не могут творить вне стен этой больницы**. Следовательно больница (и, в первую очередь, шестое отделение) вправе извлекать собственническую выгоду из творений несчастных душевнобольных людей. Людей с больной душой! И материальную в том числе.
Я отвлекся. Разнервничался. Хотел написать юмористическую статью, а сам сижу и (представьте) чуть не плачу. Ну вот вам юмор. Войдите в музыкальную комнату. Увидите аквариум. Там плавают самые что ни на есть живые рыбки. Около аквариума надпись (строгая): "Рыбок не кормить!". Это слева. А справа — сеточка такая для ловли рыбок. У меня волосы дыбом на голове встали: а что если какой-нибудь, извените за выражение, псих, возьмет да и сожрет всех рыбок сразу или по отдельности?*** Смотрю — вроде все в порядке. Может со мной что-то не то?
Да, не очень смешно. Но что делать. И все-таки — чудно живется на шестом отделении! Ох, свезло мне! И в который раз!
Искренне Ваш —
пациент 6-го отделения
(инкогнито)
* У меня незаконченное филологическое.
** О себе (пока) так сказать не могу.
*** Советую рыбок пересчитать.
История одной реки (Река Мойка)
Вероятнее всего, название Мойки возникло как переработанный, трансформированный в говоре вариант прежнего древнего названия реки - Мья. В пору основания Санкт-Петербурга Мойка (Мья) вытекала из болотца, лежавшего в южной части нынешнего Марсова поля. В 1711 году река была углублена и у Летнего сада соединена с Безымянным ериком, как тогда называлась Фонтанка. В 1715 году указ Петра I предписал укреплять берега Мьи сваями. В 1736 году было приступлено к устройству деревянных набережных на обоих берегах Мойки, их укрепили деревянными щитами. Мойку привели в порядок, и современник писал, что "река вычищена до настоящей глубины и сваями обита... Вода течение свое имеет преизрядное, видом ясная и чистая... глубиною довольна, что ныне по ней всякие суда с великим грузом ходят свободно".
Правда, впоследствии Мойку так загрязнили, что в 1847 году водовозам строжайше запретили брать из нее воду "для питья и кухни". До конца XVIII века берега были обшиты деревянными щитами. Грозное наводнение 10 сентября 1777 года разметало щиты и поряушило многие державшие их сваи. Решено было облицевать берега Мойки гранитом, и это было сделано в 1798-1810 годах. Вслед за тем деревянные мосты начали заменять чугунными. В первой половине XIX века над Мойкой было сооружено (или перестроено) около полутора десятков мостов, в большинстве своем оригинальных по конструкции и изящных по архитектурному оформлению. Знакомый нам облик Мойка приобрела к началу XX века.
В конце XIX века был составлен курьезный проект: ликвидировать Мойку - засыпать ее, а на ее трассе, на столбах установить рельсы, которые проходили бы к новому городскому Центральному вокзалу. По замыслу авторов этого проекта, он призван был обслуживать лишь пассажирские поезда. Для товарных составов оставались старые вокзалы. Этот нелепый проект остался в архивах, и Мойка сохранилась до наших дней.
Коньков Е.
Вопрос-ответ
Если пациент весит свыше 95 кг и имеет рост 1м 90см, имеет ли он право на усиленное питание (увеличение обычной порции больничного питания), если родственники его не посещают?
Отвечает диетсестра Иванова А.В.
Все вопросы по лечебному питанию нужно решить с лечащим врачом, эндокринологом, терапевтом. Дополнительное питание выписывается по назначению врача с отметкой в порционном требовании. Количество же порций должно соответствовать количеству пациентов на отделении, рост и вес значения не имет.
